Они смогли создать компанию нефтеперерабатывающего профиля, которая стоит $4 млн, за 10 месяцев. Офисы предприятия находятся в Индии и в США.

Олег Гиязов (23 года) и Олег Парпун (32 года) в конце 2010 года создали стартап в сфере нефтепереработки. На сегодняшний день главный офис их предприятия RRT находится в США, центр исследований – в Росси, Санкт-Петербурге. Читайте рассказ Олега Гиязова про то, с чего и как они начинали.

Тогда, десять месяцев назад, я предложил своему начальнику сделку. Я позвал его в переговорную комнату и сказал: «Мне страшно надоели все эти люди с их чаепитиями и обязательными корпоративами! Давай организуем свою компанию, только в ней я стану твоим начальством». На сегодня стоимость нашей компании составляет $4 млн, и начальник в ней я, по крайней мере в юридическом смысле. Наш главный офис – в США, сейчас занимаемся открытием представительства в Дели, Индия. Глобальным СЕО предприятия занимается Дуглас Харрис, который раньше был вице-президентом British Petroleum.

Как убедить инвесторов, занимающихся IT, вложится в химию

В ноябре прошлого года мы с моим бывшим начальником работали на инжиниринговую компанию – занимались проектированием заводов для КНР. А потом как-то раз, сидя в холле бизнес-центра у кофейного аппарата, вместе описали на листе бумаги смысл разработанной технологии. Поискали в интернете венчурные фонды и всем, кого нашли, отправили этот листок. «Спасибо, но мы не занимаемся подобным, у нас IT-профиль» – мы получили пару десятков таких ответов. В конце концов нас все таки согласился инвестировать IT-фонд Foresight Ventures. С нашей стороны была представлена модель технологии и опыт в промышленности. Фонд, со своей стороны, потратился на проведение серьезной экспертизы с привлечением независимых экспертов по нефтепереработке, и заключил с нами сделку после ее успешных результатов. Мы назвали предприятие Reactive Rectification Technology, или RRT, прошли регистрацию как ООО и получили начальные инвестиции для лабораторных испытаний, в размере $100 000.

Разница между американскими и нашими нефтяниками

В то же время мы начали общение с российскими крупными нефтепромышленниками, но это было только обычной игрой в «говорящие головы». Вы проводите презентацию для «говорящей головы первого уровня» – человека, не принимающего никаких решений. После этого вам могут перезвонить или не перезвонить. Если позвонят, идете на встречу с человеком второго уровня. Нам удалось дойти только до третьего, но там тоже не принимают решений.

До Дугласа Харриса, бывшего президента ВР, наша презентация смогла дойти через четвертые руки. Один человек из индустрии, наш знакомый, показал презентацию нашей технологии своему знакомому, и через два последующих контакта мы попали на Дугласа. Тогда он был в Африке, и собирался лететь в Лос-Анджелес, но полетел в Москву, к нам. Он сказал, что он верит в нашу технологию, хоть она и кажется ему абсолютно нереализуемой. В первую нашу встречу Дуглас постучал пальцем по презентации и заявил «Если эти данные реальны, то это – да!» Стоит понимать, что Дуглас Харрис – это такой бизнес-танк, корпоративная машина. Он может продавить оппонента на переговорах и заключить миллиардную сделку. Нам это может быть удивительно – мы привыкли к другим суммам, но Дуглас постоянно так работает.

Он предложил нам заняться продвижением RRT на глобальных рынках. Но только при условии проведения американскими специалистами доскональной технологической экспертизы нашей технологии. За последних полгода ее проверяли многие российские и иностранные эксперты. Основная характерная особенность наших экспертов и «деятелей» – начать с плевка в лицо разработчикам, а технологию смотреть только после этого. Я сохраняю самые безумные комментарии в отдельной папке на своем ноутбуке, называется она «Помои». Иностранные эксперты всегда начинают с конструктивного подхода, даже если работе мешает языковый барьер и большая разница в часовых поясах.

Мы проводили первые переговоры с экспертной группой Харриса ночью, так как у них в Лос-Анджелесе был день. Мы оба с коллегой владеем английским в самом минимальном объеме. Поэтому для того, чтоб начать разговор по скайпу, нам понадобился двойной перекур. Объясняли смысл жестами и в текстовом чате. В течение еще многих ночей мы практиковали свой английский. В конце концов, все поняли друг друга, и Дуглас стал с нами работать.

Разница культур

Мы сразу трезво оценили наши шансы на внедрение разработки в России. Поэтому изначально ориентировались на Китай и Индию.

Летом мы приняли участие в проекте Start-up Roullette, в котором студенты МВА из 15 лучших мировых бизнес-школ проводят встречи с технологическими стартаперами с помощью видеочата, в случайном порядке. Решение об участии мы приняли за каких-то полтора часа до начала проекта. Хоть я и улучшил свой английский, но решил все же пригласить переводчика. Мы его официально одели – в белую рубашку, галстук, пиджак – хотя было лето, и очень жарко. Спустя семь минут после включения видеочата мы увидели индуса в майке, покачивающегося на стуле. Это был студент МВА от Calcutta Business School, школы с самым большим в мире конкурсом абитуриентов. Оба участника испытали определенный культурный шок. Сейчас мы открываем в Индии свое представительство, половину проекта финансируем мы, а вторую половину денег привлекает тот самый индус.

Под конец лета мы смогли связаться с Инвестиционным комитетом Сколково. Нам было нужно убедить их дать нам дополнительное инвестирование. Должна была проводиться устная презентация (до нее полтора месяца ведется бумажная работа). Ураганы в США помешали прилету Дугласа в Москву, и мы решили на переговорах включить его через телефон. С половины первого дня по Москве (2:30 ночи в Лос-Анджелесе) Дуглас держал телефон  и ждал звонка из Сколково. Я попросил его, чтоб не было никаких звуков на заднем фоне, телевизора, льющейся воды на кухне – чтоб все прошло идеально.

Нам пришлось довольно долго ждать, приглашения на проведение защиты перед Инвестиционным комитетом – в кабинет мы зашли только к семи вечера (шесть утра у Дугласа в Лос-Анджелесе). Все это время наш американский СЕО ежеминутно смотрел на телефон в ожидании важного звонка. Наша презентация заняла три с половиной минуты, потом выступал представитель наших российских инвесторов. Подошла очередь Дугласа, с которым уже установили связь. «Ладно, можно без американца», – сказали в Инвесткомитете, и его сразу же отключили, даже не объяснив, почему. Бывший вице-президент British Petroleum от такого обращения получил моральный стресс. Но дополнительное инвестирование мы все же получили.